Гроздья гнева анализ. Роман Дж

Модель мира, где всё основывается на постоянном бездумном потреблении, обязательно будет преобладающей над всеми остальными вариантами бытия. Жизнь человека слишком скоротечна, чтобы можно было задумываться о будущем, а когда незаметно подкрадывается старость — тогда уже поздно оглядываться назад и анализировать прожитые годы. Краткие двадцать-тридцать лет мнимого экономического благополучия оборачиваются тяжёлыми буднями других людей. До Джона Стейнбека с реалиями американской жизни читателя знакомили Теодор Драйзер, отлично показавший действительную правду о перетягивании одеяла на себя, и Джек Лондон, открыто описывавший грядущий крах современного ему общества. Железная пята действительно накрыла мир, когда капиталисты наступили на горло пролетариату, не собираясь сдавать позиций в набирающей обороты технической революции. До массовый столкновений дело в итоге не дошло, хотя всё к тому располагало. Совесть приниженных людей редко находит дорогу к справедливости — её подменяют всем чем угодно, только не действительной справедливостью в угоду всё той же приниженной совести. Стейнбек предложил читателю совершить экскурс в мир разорённых банками американских фермеров тридцатых годов XX века, вынужденных глотать пыль, пожиная гроздья гнева вследствие продолжительной многолетней засухи; впереди их ждёт надежда, глаза закрыты верой в лучшую жизнь, а волк в душе отчаянно не желает просыпаться, заглушая голодным воем разумное побуждение начать бунт.

Стейнбек не спешит, начиная повествование. Он долго и основательно останавливается на каждой сцене. Страницы книги больше напоминают газетные наброски, где за ярким заголовком следует интервью, сопровождаемое размышлениями автора статьи. Именно таким образом встречает читателя роман «Гроздья гнева». Стейнбек не жалеет места, красочно описывая засуху, гибель урожая, толстый слой пыли, даже приключения черепахи не останутся в стороне. Из мелких деталей Стейнбек создаёт масштабное полотно надвигающейся социальной катастрофы. За обличительными фактами человеческой глупости разворачивается депрессивная составляющая романа, погружающая читателя в многостраничные страдания главных героев, вынужденных мириться с бедностью, унижениями и подлым стечением обстоятельств. Не их вина, что они брали деньги в долг, а теперь не имеют средств для восполнения банковских издержек. Их деды и отцы боролись со змеями и индейцами, закрепляя право на землю за собой, а теперь против них выступили кредиторы, забирающие даром всё нажитое имущество.

Можно бесконечно обвинять банковскую систему в её способности ростовщичеством доводить людей до банкротства. Они умело заставляют брать у них кредиты, якобы предлагая выгодные условия. Стейнбек ещё не знал, на какие хитрости пойдут банки в будущем, обрекая на долговую яму людей заранее, заочно оформляя на них кредиты в виде пластиковых карт, отказ от которых вызывает неподдельное удивление в глазах банковских работников. Сомнительно, чтобы в начале XX века был реальный контроль за их деятельностью. Люди совершили неразумный шаг, понадеявшись прикупить больше земли и лучше обрабатывать участок с помощью спецтехники, не ожидая стихийных бедствий. В итоге, они потеряли всё, оставшись наедине с листовкой из Калифорнии, обещающей райскую жизнь и солидный заработок. Почти в один момент со своих мест снялись триста тысяч человек и отправились собирать апельсины с персиками.

Слишком честных людей предложил Стейнбек на суд читателя. Даже убийца в романе совершил преступление, вынужденный защищаться от нападающего на него человека. Остальные просто готовы падать в ноги, чтобы наконец-то обрести счастье. Ни у одного из них нет чувства самоуважения, даже в зачаточном состоянии. Они могли сомневаться в самом начале, но и тогда Стейнбек ничего подобного не описывал, просто сорвав всех с насиженных мест и бросив на поиски лучшей жизни. Что это за рабская покорность? Откуда она могла возникнуть в крови тех, чьи предки совсем недавно захватили эти земли для себя? Может показаться удивительным, но рабами оказываются именно белые люди, а про чёрных Стейнбек не говорит вообще ничего. Может их не было никогда в западных штатах, иначе на длительном пути героев книги кто-нибудь должен был вспомнить о расовых предрассудках. Однако, тяжесть повествования настолько кружит голову читателю, что созерцание людского горя выбивает из колеи и не даёт опомниться, покуда не придёт время обдумать прочитанное.

Стиль Стейнбека довольно резок. Предложения под его рукой получаются обрывистыми. Этюды и эссе о сельской пасторали воспринимаются терпимо, но далее Стейнбек расцветает, наполняя словами большое количество диалогов, где беседующие не всегда говорят по делу, а чаще в иных выражениях повторяют общую идею книги. В мире нет справедливости — она подобна кладу из сгнивших фруктов, выброшенных на помойку, чтобы никто не смог утолить свой голод. Стейнбек основательно твердит об одном и том же, не позволяя читателю расслабиться. Радостных моментов от «Гроздьев гнева» ждать не стоит: повествование подразумевает только надувательство обедневших слоёв населения средним классом, смерть в пути и постоянный поиск работы и пропитания.

Пока по Европе бродили осиротевшие немцы и евреи, выдворенные из Германии режимом нацистов, точно также бродили по Америке фермеры. Но фермеры были в родной стране, а не на чужбине. Однако, какая это родина, если тебе не позволяют свободно передвигаться, устраивая полицейские кордоны, пропускающие только обеспеченных людей? При этом, Америка воспринималась немцами подобием рая, где их ждёт долгожданный покой и худо-бедная возможность почувствовать себя человеком. Разве это не является наглядным доказательством выражения, что лучше там, где нас нет? Всё можно познать только в сравнении. Стейнбек не выжимал слёз из читательских глаз, а констатировал реальное положение дел. В едином порыве триста тысяч человек могли сотворить собственную революцию, но Стейнбек не стал распространяться дальше заданных им рамок, не создавая предпосылок для народных волнений. И всё равно непонятно, почему не стали гореть плантации в Калифорнии, а критическая масса не накалилась до предела, затопив в крови дерзких капиталистов, открыто пользующихся дармовым трудом, постоянно занимаясь демпингом заработной платы.

«Гроздья гнева» оставляют ощущение недосказанности. Человек никому ничего не должен, а значит когда-нибудь произойдёт переосмысление ценностей, где не будет места экономическим моделям, основанным на денежном эквиваленте стоимости товаров и услуг. Упрощение вступит в противоречие с очередным витком конфликта. Учитывая, что уже сейчас понятие денег принимает эфемерный вид, то они останутся даже не бумагой, а будут пустотой, которая точно не заслуживает участия в бартерных сделках. Разумного выхода из ситуации всё равно никогда не найти — человек не может жить без конфликтов. А значит гроздья гнева никуда не денутся.

Дополнительные метки: стейнбек гроздья гнева критика, стейнбек гроздья гнева анализ, стейнбек гроздья гнева отзывы, стейнбек гроздья гнева рецензия, стейнбек гроздья гнева книга, John Steinbeck, The Grapes of Wrath

Данное произведение вы можете приобрести в следующих интернет-магазинах:
Лабиринт | ЛитРес | Ozon | My-shop

Это тоже может вас заинтересовать:
—
— Эмиля Золя
— и Джека Лондона
— Теодора Драйзера
— Эриха Ремарка

ИЗВЕСТИЯ ^ IZVESTIA

ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012

УДК 821.111 (045)

СВОЕОБРАЗИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОСТРАНСТВА В РОМАНЕ ДЖОНА СТЕйНБЕКА «ГРОЗДЬЯ ГНЕВА»

Горобченко И. В. - Своеобразие художественного пространства в романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева» // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 248-251. - Статья посвящена проблеме художественного пространства и его роли в романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева». В ней рассматриваются тип пространства и его свойства: открытое, реальное, конкретное, динамичное, расширяющееся.

Ключевые слова: художественное пространство, географическое пространство, хронотоп пути и хронотоп дороги (Бахтин), «герой открытого пространства» (Лотман), локальные указатели.

Gorobchenko I. V. - The Peculiarity of the Artistic Space in the Novel "Grapes of Wrath" by John Steinbeck // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 248-251. - The article touches upon the peculiarity of the artistic space and its function in the novel "Grapes of Wrath" by John Steinbeck. The type of the space (open, real, concrete, dynamic, expansible) and its characteristics are under study. The type of the chronotopos is defined.

Keywords: artistic space, geographical space, the chronotopos of the way and the chronotopos of the road (Bakhtin), "the character of the open space" (Lotman), local signs.

Вопрос о форме пространства является не только предметом изучения философов и математиков, но и предметом изучения литературоведов. Для литературы XX века характерно сосуществование разных направлений. Именно поэтому возникло внимание к пространственной организации текста, возникло само понятие «художественное пространство произведения, текста» .

Такие основополагающие литературоведческие категории, как художественное пространство и время, рассматривались в трудах зарубежных (О. Шпенглер, Х. Ортега-и-Гассет, М. Мерло-Понти и др.) и отечественных (П. А. Флоренский, М. М. Бахтин,

Д. С. Лихачев, Ю. М. Лотман, В. Н. Топоров и др.) исследователей.

Целью данной статьи является рассмотрение особенностей художественного пространства и его роли в романе Дж. Стейнбека (1902-1968 гг.) «Гроздья гнева» (1939). При определении предмета статьи мы руководствовались в первую очередь малой изученностью как в отечественном, так и зарубежном литературоведении творчества Дж. Стейнбека, и в частности, указанного романа.

Основополагающая концепция художественного пространства в литературе предложена М. М. Бахтиным, который ввел термин «хронотоп», обозначающий «существенную взаимосвязь временных и про-

странственных отношений, художественно освоенных в литературе» . По его мысли в литературнохудожественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. «Пространство (в художественном произведении) интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве и пространство осмысляется и измеряется временем», - так характеризует М. М. Бахтин художественный хронотоп . Несмотря на неразрывность пространства и времени, объем статьи не позволяет рассмотреть эти категории в единстве.

ни один тип художественного пространства не существует отдельно как таковой в тексте. Раскрытию художественной концепции мира автора способствуют все типы художественного пространства, выявленные в тексте.

Анализ литературоведческих концепций художественного пространства позволяет говорить о том, что идет процесс формирования нового понятия - «метапространство». «Метапространство - это пространство географических образов, образная самоорганизация пространства» .

Учитывая, что характерной чертой прозы Дж. Стейнбека является склонность к определению точного места действия, можно говорить о наличии в его

PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES

творчестве определенной специфики художественного пространства. Так, пространство штата Калифорния может выступать само по себе как важный исторический и геополитический фактор развития США. Это дает основание нам обратиться к произведениям «калифорнийской тематики» дж. Стейнбека, в частности, роману «Гроздья гнева», выявить особенности его мировоззрения, его «пространственный взгляд», при этом мы будем обращать внимание и на идейно-эстетическое содержание романа, на его проблематику.

Наиболее значимыми для Дж. Стейнбека являются следующие типы художественного пространства: географическое пространство героев, пространство ав-тора-рассказчика и пространство природы.

Роман «Гроздья гнева» (1939) представляет собой своеобразный гимн Калифорнии. Дж. Стейнбек структурирует географическое пространство по принципу погружения. Он сочетает в повествовании элементы географического пространства, пространства природы, пространства героев, которые заключены в жанр романа-эпопеи; автор сопровождает перемещение своих героев историческими и документальными зарисовками, множественными авторскими отступлениями.

В романе Дж. Стейнбек использует устойчивые пространственные образы - образ дороги, образ путешествия, образ пустыни, образ земли. Поиски земли обетованной заставляют семью Джоудов собираться в дорогу: «Идея движения, дороги всегда будоражила американца, была близка его сердцу. Вся история нации - это как бы волны переселений, бегущие на Запад» . Дорога, ведущая в Калифорнию, по которой движутся переселенцы, становится неким символом, в ней заключен сакральный смысл - люди пытаются осмыслить, что произошло с ними, с их землей, с их «корнями». Шоссе как будто становится самой Америкой. Кажется, что вся страна поднялась с места в поисках лучшей доли. Дж. Стейнбек скрупулезно перечисляет населенные пункты, мимо которых едут переселенцы, но конечный пункт следования один

Калифорния.

использование образа шоссе-дороги (шоссе -прямое, дорога -извилистая) позволяет Дж. Стейн-беку дать панорамную картину действительности. В этом он следует традициям М. Твена и Дж. Лондона. Позже этот образ использует Д. Керуак в романе «На дороге» (1957), в котором явно прослеживаются аллюзии с книгой «Гроздья гнева».

Пространственный образ путешествия служит для более точной обрисовки пространства Калифорнии, так как дорога всегда линейна, а путешествие позволяет героям сойти с дороги и двигаться по «вдохновению», углубляясь внутрь пространств. Путешествие разрушает привычные стереотипы о стране, народе, его обычаях и традициях. В путешествии всегда есть установка на движение и в «Гроздьях гнева» пространство Калифорнии воспринимается читателями в динамике: сменяются населенные пункты, ландшафты. Происходит миграция не только людей, но и культурных образов. Герои воспроизводят свое положение в

географическом пространстве Калифорнии не только так, как этого хочет писатель, но и самостоятельно.

Доминирующим художественным пространством в «Гроздьях гнева» является географическое. В отличие от романа «Квартал Тортилья-Флэт» в «Гроздьях гнева» нет суженного пространства. Художественное пространство все время расширяется, так как писатель открывает читателю все новые и новые аспекты жизни в «Золотом штате».

Калифорния как художественное пространство показана в «Гроздьях гнева» многосторонне. Сначала мы видим ее глазами героев, которые никогда не бывали там, но многое слышали об этом благодатном крае. Вот что говорит Ма Джоуд: «в Калифорнии будет хорошо. Холодов там нет. Повсюду фрукты. люди живут привольно, в беленьких домиках, среди апельсиновых деревьев. Может, и мы, - конечно, если всем найдется работа, если у всех будет заработок, - может, и мы устроимся жить в белом домике. Малыши будут рвать апельсины прямо с дерева» . Ей отвечает Том: «Я знал одного из Калифорнии. у него и речь была другая, не как у нас» . Связывает свои надежды с переездом и старый дед: «Да! В Калифорнию хорошо съездить. я там помолодею» .

Семья Джоудов считает, что переезд в Калифорнию решит все их проблемы, так как эта земля представляется им поистине райским местом, где изобилие еды и есть возможность работать. однако во всей тональности высказываний чувствуется беспокойство героев, так как сама Калифорния им не ведома. Дж. Стейнбек дает возможность каждому персонажу убедиться или разубедиться в своих предположениях.

Писатель показывает Калифорнию через видение и ощущение других персонажей. о ней рассказывает побывавший там пожилой мужчина: «Страна хорошая. Только ее давно всю разворовали по частям. Во всем мире нет такой другой страны. И вся эта земля лежит невозделанная, а тебе ни кусочка не получить, потому что у нее свой хозяин - «Земельноскотоводческая компания». Не захотят они обрабатывать эту землю, так она и останется необработанной. А ты попробуй, засей там небольшой участок кукурузой

И угодишь за это в тюрьму» . Перед читателем возникает уже другая Калифорния - жесткая и циничная.

Мы видим, что при описании Калифорнии возникает еще один пространственный образ - образ пустыни, который явно географичен, но, он имеет и другой смысл - пустнынность пространства, его не-наполненность. Пустыня олицетворяет собой границу старой и новой жизни героев, это линия пересечения между пространствами. Переход через пустыню, за которой благодатный край, уносит жизни многих людей, однако он и закаляет волю и увеличивает силы. Переход через пустыню становится одним из решающих факторов в осмыслении каждого члена семьи своих возможностей. Он еще более сплотил Джоудов. Дж. Стейнбек показывает, что только единение перед опасностью позволяет выжить, тогда, как проявление индивидуализма граничит с гибелью.

ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского ♦ Гуманитарные науки ♦ № 27 2012 г.

И, наконец, переселенцы на калифорнийской земле: «все то, к чему они стремились, лежало тут же у дороги, дразня глаз, разжигая зависть. Человек смотрел на невозделанную землю и знал, и видел мысленно, что гнуть спину и напрягать мускулы здесь можно недаром» . Перед нами документальная зарисовка, поражающая своей достоверностью, зримостью, даже осязаемостью. Дж. Стейнбек рисует картину яркой, запоминающейся. Калифорния богата и плодородна, но она не доступна. Однако переселенцы понимают это не сразу. Авторское описание Калифорнии имеет различные воплощения. Его пространственный взгляд видит все нюансы этой земли. Дж. Стейнбек дает объективное и очень поэтичное описание Калифорнии: «Весна в Калифорнии прекрасна. Долины, где зацветают фруктовые деревья, - словно душистые бело-розовые волны на морской отмели» . Но Дж. Стейнбек реалист, и эта прекрасная картина цветущего рая соседствует со страшным проявлением человеческого прагматизма: «Жгите кукурузу вместо дров..., сбрасывайте картофель в реки, режьте свиней и зарывайте туши в землю, и пусть земля пропитается гнилью» . Калифорния показывается писателем опосредованно. Поэтому сначала пространство получает определенную романтическую окраску, а затем размываются четкие рамки раннего описания и писатель высказывается как реалист.

Дж. Стейнбек выступает и как нарратор: «Калифорния совсем близко, по ту сторону реки, и первый калифорнийский городок очень красив» . Мы видим, что пространственный взгляд писателя изменяется по мере приближения или удаления какого-либо пространственного образа: города, реки, пустыни, долины. Событийность повествования зависит от перемены взгляда нарратора, которые сказываются тем или иным образом на жизни героев (смерть бабки, переезд семьи через пустыню).

В романе «Гроздья гнева» Дж. Стейнбек впервые обращается к истории «Золотого штата»: «Когда-то давно Калифорния принадлежала Мексике, а потом в страну хлынула орда оборванных, не знающих покоя американцев» .

Дорога, которая ведет в этот штат, становится связующим звеном между двумя полюсами Америки: сытым и ленивым и голодным и трудолюбивым.

Писатель не раз делает акцент на том, что в Калифорнии доминирующими силами являются земля и человек. люди, впервые прибывшие в поисках золота в этот штат, не были склонны к постоянству. Их сущностью были авантюризм и безрассудная смелость, поэтому они никак не могли по-настоящему пустить корни в осваиваемой ими стране; с точки зрения земли, они по своей сути были кочевниками. Фермер, по-настоящему любящий землю, появится здесь позже. Писатель раскрывает, как постепенно зреют гроздья гнева против тех, кто землю обращает в пустыню. В своих исторических, социально-экономических и философских отступлениях, которые носят большей частью публицистический характер, писатель стремится доказать это.

Самое драматичное восприятие Калифорнии раскрывается в авторских философско-социальных размышлениях о его «малой» родине.

Важную роль в «Гроздьях гнева» играет пространство героев. Оно является связующим звеном между художественно-географическим и реальным пространством Калифорнии. Поэтому герои, предстающие перед читателем - это часть мира Калифорнии, ее пространства.

Дж. Стейнбек не посвящает читателя в предысторию семьи Джоудов. Мы знаем лишь, что первоначально Джоуды были сами хозяевами и могли свободно распоряжаться своей землей и ее плодами, но постепенно Джоуды потеряли свой клочок земли.

Джоуды сильны, потому что они едины. И хотя утраты одна за другой преследуют их (смерть деда и бабки, уход Конни), они сохраняют дух семьи, что помогает им выжить. Семья Джоудов представляет собой в изображении автора некое замкнутое пространство, внутрь которого они сами решают: пускать кого-либо туда или нет.

Образы своих героев Дж. Стейнбек раскрывает с помощью целой системы приемов: изображает характерную жестикуляцию того или иного персонажа; четко обрисовывает поступки и диалоги, которые обнажают внутреннее пространство героя.

Он прекрасно понимает, что для того, чтобы образ выглядел убедительным, необходимо помимо внешней обрисовки персонажа давать и речевую. Эмоционально-оценивающее начало пронизывает всю образную систему художника, организует, активизирует ее художественное пространство. Элементы действительности, отраженные в произведении, природа и обстановка, окружающие героя, образуют как бы единую и целостную ткань текста.

Дж. Стейнбека интересует человек, казалось бы, культурно и интеллектуально примитивный, но писатель не считает своих героев таковыми. Под этой внешней примитивностью скрывается сложный характер, противоречивый, строящийся на множестве переходов эмоций и психических состояний.

Дж. Стейнбек предстает перед нами не только свидетелем, но и отчасти участником изображаемой действительности, который органически скрепляет разрозненную цепь образов произведения. Вместе со своими героями автор движется по шоссе № 66. Он выступает носителем нравственных и общественных оценок. В «Гроздьях гнева» предельно объективно дает панораму Америки 30-х годов XX века. И эта вереница образов, которая проходит перед читателем раскрывается методами эпического мастерства. Калифорния становится местом страшных испытаний для сотен тысяч американцев, многие нашли здесь свое последнее пристанище.

В «Гроздьях гнева» явно прослеживается мотив общественного заболевания - провинциальная Америка в нищете, и только простой народ с его необыкновенной одухотворенностью и «правильностью» сознания способен изменить существующий миропорядок. То есть перед нами предстают не примитивные в своем сознании и существовании люди, а именно духовно

мыслящие, развитые личности, внутреннее пространство которых заполнено любовью к земле, трудящемуся на ней человеку: Ма Джоуд, Кэйси.

Дж. Стейнбек столь близко соприкоснулся с жизнью своих героев, что все, о чем бы он ни писал, - о похождениях пайсано, о зреющих гроздьях народного гнева, о духовно примитивном существовании обывателей - это есть органичное, достоверное воспроизведение самой жизни. Как писатель он был чужд «литературности». Стейнбек сумел обобщить свой богатый жизненный опыт, впечатления и встречи, это позволило ему быть разнообразным и убедительным.

Повествовательная ткань «Гроздьев гнева» представляет собой своеобразное векторное поле, где к каждой точке приложены «направление и тенденция» развития. Из всех пространственных отношений (где? куда? откуда?) Дж. Стейнбека больше всего занимает вопрос «куда»? Автор упорно фокусирует наше внимание на процессе движения: «выходили из домов», «медленно полез в машину», «если уходить, то куда?» и т.д. Причем направлением в романе обладает не только путь, но и взгляд: «пассажир пристально посмотрел на него», «Джоуд молчал, глядя прямо перед собой, глядя на дорогу, на белую дорогу», «глаза впились в лицо Тома» и др.

В «Гроздьях гнева» космический размах повествования (использование мотива поиска земли обетованной, образ Матери-кормилицы) сочетается с житейским, реальным планом изображаемого.

В этом мире ориентиры теряются и сужаются - читатель как бы находится в постоянном поиске (писатель дает представление о психологическом пространстве героев с различными вариациями). Сам драматизм такого непрестанного поиска, по существу, и составляет содержание романа.

Роман «Гроздья гнева» отмечен монументальной обобщенностью, грандиозным синтезом, в нем заключенного. В романе достигают наивысшего развития эпические тенденции творчества писателя, которые Дж. Стейнбек унаследовал от Дж. Дос Пассоса и У. Фолкнера.

Следует отметить, что духовное возмужание людей идет сложно, медленно, но в читателе возникает уверенность, что этот процесс уже не остановить. Отношение к земле как к кормилице, а не как кладезю материальных сокровищ, есть коренное отличие переселенцев XX века от переселенцев XIX.

Рост гражданской позиции народа, сплоченность людей и сочувствие ближнему - это то, что может изменить сложившийся порядок жизни в Амери-

ке. Дж. Стейнбек не только воспроизводит процесс переселение американцев, но он «оценивает» его, обнажает внутренний смысл явления, истолковывает его значение. Писатель сохраняет реалистическую конкретность и в то же время переводит повествование в план оценочного обобщения, не навязываемого извне, а как бы непосредственно вытекающего из самих форм действительности.

Дж. Стейнбек, развивая в этом произведении традиционную для Америки тему освоения новых земель и продвижения на Запад (Ф. Брет Гарт, ж. Миллер, Дж. лондон), идет своим путем. Дж. Стейн-бек рассматривает проблему переселения человека на Запад, прежде всего, как способ сохранения души обнищавших фермеров. Герои «Гроздьев гнева» - Том Джоуд, Ма Джоуд, Кейси - стремятся обеспечить себе не только достойное существование, но и сделать свою жизнь и жизнь своих близких осмысленной и духовно насыщенной.

Художественное пространство в «Гроздьях гнева» имеет духовно-социальное начало. Мы можем наблюдать динамику географического пространства, так как она связана с образами движения. В романе происходит «регионализация» местности: «изменяется роль и значение этих пространств, претерпевает изменения реальный ландшафт человеческого мира: дороги выпрямляются, горы становятся ниже, моря - спокойнее, пустыни - меньше, поля обширнее и т. п.» . Дж. Стейнбек видит в том, что настоящие труженики переезжают в «Золотой штат», благодатное начало для Калифорнии, так как только тогда появятся честные и по-настоящему любящие землю фермеры на этом пространстве.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. 504 с.

2. Замятин Д. Н. Метагеофафия: Пространство образов и образы пространства. М. Аграф, 2004. 512 с.

3. Злобин Г. П. Как зрели «Гроздья гнева» // По ту сторону мечты: страницы американской литературы XX века. М.: Худ. лит., 1985. С. 1-17.

4. Касавин И. Т. «Человек мифирующий»: онтология пути и местности // Вопросы философии. 1997. № 7. С. 77-78.

5. Лотман Ю. М. Структура художественного текста // Об искусстве. СПб.: Искусство - СПБ, 1998. С. 14285.

6. Стейнбек Дж. Гроздья гнева. М.: ЭКСМО, 2009. 592 с.

Давно установился стереотип об Америке, как об экономическом рае. Страна свободы и демократии. Однако с этим наверняка не согласился бы Джон Стейнбек. «Гроздья гнева», написанные им, расскажут читателю о том, насколько тяжёлой могла быть жизнь рядового американца в годы Великой Депрессии. Роман не утратил своей актуальности и сегодня, причём, применительно не только к Соединённым Штатам.

Фридрих Энгельс в незавершённом труде «Диалектика природы» предполагал: не что иное как труд сделал из обезьяны человека. Тезис так и остался лишь гипотезой, но в том, что труд определённо облагораживает и развивает, есть какая-то правда. Именно трудом человек зарабатывает себе и своей семье на жизнь. В труде он самореализуется (сюда относится, разумеется, и труд интеллектуальный).

Но также и эксплуатация существует столетиями. Зачастую на труде работника наживается кто-то ещё. В этом антагонизме заключена классовая борьба. Но что, если человека, желающего работать, попросту лишают возможности трудиться? Отнимают всякие условия для честного обеспечения себя и своей семьи?

Эти вопросы, пожалуй, ставил себе любой, столкнувшийся с безработицей. Автор настоящей статьи сам совсем недавно, уже в XXI веке, на собственной шкуре уяснил, каким жестоким может быть рынок труда в деградирующей рыночной экономике.

Как быть безработному? Анатолий Чубайс однажды, в 90-е годы, бросил фразу: «Они не вписались в рынок» .

В Соединённых Штатах Америки, этой Земле Обетованной для любого предпринимателя, похожая философия ходила на 60 лет раньше — зверствовала Великая Депрессия. Справедливый свободный рынок тогда вышвырнул на улицы 25% взрослого населения — тоже «невписавшиеся». Снижение прибылей, ничего не поделаешь.

Великая Депрессия в США

Но это люди. Целые семьи, которые просто хотели бы трудиться и жить. О судьбе таких людей в годы кризиса и написал свой роман прозаик Джон Стейнбек. «Гроздья гнева» — это великая книга о бедах трудового народа в условиях капитализма .

Джон Стейнбек, краткая биография

Стейнбек был потомком немецких и ирландских эмигрантов, покинувших Родину еще в девятнадцатом столетии. Сын школьной учительницы и казначея, он провёл практически всё детство в сельской провинции. Ещё мальчиком видел тяжёлый труд фермеров и мигрантов. Образы людей земельного труда в дальнейшем постоянно описывал в своих произведениях Джон Стейнбек («Гроздья гнева», «О мышах и людях», «К востоку от рая»).

Писатель родился в 1902-м году. Его смело можно отнести к той плеяде авторов, что пережили столь насыщенную событиями первую половину XX века (в других статьях мы уже говорили о и ). Кстати, также как его британский коллега Оруэлл, в 20-е годы американец Стейнбек перебивался самыми разными неквалифицированными заработками, лелея мечту в конечном итоге стать писателем. В 30-е же годы литературная карьера, наконец, началась и совпала по времени с мраком Великой Депрессии.

Джон Стейнбек

В 1936-м году Джон Стейнбек много проводил времени с сезонными работягами в штате Калифорния, собираясь написать цикл документальных очерков. Однако изначальный замысел сильно трансформировался. Писатель с удивлением обнаружил не только чудовищные условия жизни и работы этих людей – но ещё и то, что в большинстве своём они были обычными американцами, а не приезжими из Мексики.

Эти и другие наблюдения, в конце концов, помогли прозаику написать один из важнейших американских романов ХХ века – «Гроздья гнева».

Кроме всего прочего, Стейнбек дважды бывал в СССР: в 1937-м и 1947-м. В результате второй поездки появилась документальная , призванная рассказать американскому населению о быте обычного советского гражданина. В Советском Союзе регулярно издавались произведения Джона Стейнбека, в том числе и собрания сочинений.

В 1962-м году получил Нобелевскую премию по литературе.

Книга «Гроздья гнева»

США, 1930-е. Южный штат Оклахома. Из-за череды неурожайных лет, совпавших с тотальным экономическим кризисом по всей территории страны, крупные землевладельцы и банки, руководствуясь соображениями финансовой целесообразности, начинают выселять фермеров, арендующих участки. Сотни семей попросту сгоняют с места, не предлагая никаких альтернатив или помощи.

Гроздья гнева

Присутствие этих людей на земле больше невыгодно – остальное не интересует крупный капитал. Приезжают трактора, равняют дома с землёй и приступают к обработке тех территорий, на которых ещё совсем недавно с любовью трудились фермеры. Растерянные, безработные оклахомские крестьяне на последние сбережения покупают полуразваленные подержанные грузовички и массово со всеми пожитками подаются в солнечную Калифорнию, надеясь найти работу на бескрайних фруктовых плантациях.

Именно в такое время и возвращается домой молодой парень Том Джоуд. Он четыре года просидел в тюрьме Мак-Алестер за убийство – в целях самообороны зашиб лопатой насмерть напившегося знакомого. Тома выпустили досрочно за хорошее поведение, и теперь он надеется просто приехать на родную ферму, встретиться с близкими и немного отдохнуть. Но дом разрушен. Семьи нет.

Только бродит по округе философствующий бывший проповедник Кейси, да ныряет из одной канавы в другую фермер Мьюли, вопреки закону отказавшийся убраться с родной земли. От них Том Джоуд узнаёт последние новости. Остальные Джоуды, как и другие фермеры, вынуждены были покинуть дом с участком – они вот-вот должны уехать в Калифорнию, а пока временно разместились у дяди Джона, брата главы семейства.

В итоге Том воссоединяется с семьёй и решает отправиться вместе с ними искать лучшей доли. Но впереди едва ли их ждёт счастливая участь. По всей Америке крупные капиталисты пытаются сохранить свои состояния в условиях Великой Депрессии, и вопросы трудоустройства деревенских фермеров (пускай даже когда их тысячи) мало беспокоят дельцов.

Об этом и расскажет книга «Гроздья гнева».

Анализ романа «Гроздья гнева»

Реальный материал, почерпнутый Стейнбеком из жизни, в сочетании с выразительной художественной силой писательского языка создаёт воистину мощную смесь, оказывающую колоссальное воздействие на читателя. При прочтении очень трудно не проникнуться сочувствием к обездоленным рабочим Америки и не ощутить загорающейся ярости против алчных, расчетливых банкиров, бизнесменов и даже мелких частных лавочников. Не зря роман носит название «Гроздья гнева» − оно на редкость точное (автор статьи рискнёт заявить, что возможно, это одно из лучших названий в мировой литературе).

Крупные собственники, вроде владельцев тысяч акров земли в Оклахоме или Калифорнии либо безжалостно выкидывают людей с детьми на улицу без еды и жилья, либо платят нищенские зарплаты за изнурительный физический труд, зная, что человек, у которого голодает семья, согласится на любую оплату. А отдельные прощелыги, например, торговцы подержанных машин, впаривают наивным крестьянам всякий хлам втридорога, ни сколько не стыдясь.

Показать со всех сторон бессильную злобу одних, беспринципную алчность других и общий характер жестокого мира капитализма Джону Стейнбеку помогает своеобразная структура произведения. Он чередует главы, рассказывающие сюжет об отдельно взятой семье Джоудов с главами, дающими более обширный взгляд на жизнь США того времени. В этих главах второго порядка мы наблюдаем то за работой придорожной забегаловки, то узнаём о политике уничтожения лишних урожаев на плантациях, то слушаем диалог безымянного фермера с таким же безымянным банковским клерком. Благодаря подобным отступлениям писатель транслирует свою гражданскую позицию и делает это чрезвычайно убедительно.

Приведём несколько цитат:

«Лёгкое движение рычага — и гусеничный трактор отклонился бы от своего пути, но рука тракториста не могла сделать это движение, потому что чудовище. создавшее трактор, чудовище, пославшее его сюда, владело руками тракториста, его мозгом, его мускулами; оно обрядило тракториста в наглазники, в намордник, затемнило наглазниками его разум, приглушило намордником его речь, затемнило его сознание, приглушило слова протеста. Он видел землю не такой. какой она была на самом деле, он не мог вдохнуть в себя её запах; его ноги не разминали комьев этой земли, он не чувствовал её тепла, её силы. Он сидел на железном сиденье, его ноги стояли на железных педалях»

«Арендаторы негодовали: дед воевал с индейцами, отец воевал со змеями из-за этой земли. Может, нам надо убить банки - они хуже индейцев и змей. Может, нам надо воевать за эту землю, как воевали за нее отец и дед?»

«Это преступление, которому нет имени. Это горе, которое не измерить никакими слезами. Это поражение, которое повергает в прах все наши успехи. Плодородная земля, прямые ряды деревьев, крепкие стволы и сочные фрукты. А дети, умирающие от пеллагры, должны умереть, потому что апельсины не приносят прибыли»

Генри Фонда в роли Тома Джоуда

В какой-то степени между романами «Гроздья гнева» Джона Стейнбека и «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд (о нём мы тоже однажды обязательно поговорим) проходит вся диалектика американского общества. С одной стороны жизнь и проблемы работящих честных людей, с другой стороны – концентрированный эгоизм бизнесменов.

Возвращаясь к «Гроздьям гнева», стоит сказать, что психологические портреты основных персонажей позволяют искренне сопереживать им. И мы считаем нужным выделить несколько особенно примечательных характеров.

Том Джоуд – уже упомянутый нами герой, вернувшийся из тюрьмы. Он честный, прямолинейный парень, с обострённым чувством справедливости, не привыкший давать себя в обиду (потому и попал за решётку). Он не ищет неприятностей специально и не любит много размышлять. «Шаг левой, шаг правой» — такой девиз кажется ему наиболее эффективным.

Том говорит водителю, на попутном грузовике которого возвращается домой:

«Я ничего замалчивать не собираюсь. Ну, сидел я в Мак-Алестере. Четыре года отбарабанил. И одежку мне там дали перед выходом. Пусть все знают, плевал я на это. Вот иду теперь домой к отцу, потому что без вранья работы не найдёшь, а врать я не собираюсь»

Но с развитием истории Тому придётся осознать, что нельзя больше просто шагать. Его горячая душа не может безразлично наблюдать за гнусностью, происходящей повсеместно.

Джейн Дарвелл в роли мамы Джоуда

Мать – пожалуй, самый удачный образ, который предлагают «Гроздья гнева». Эта простая женщина представляет собой стержень всего семейства. Она всех подбадривает, ведёт хозяйство, учит и следит за детьми, не даёт мужчинам расклеиться. Мать принимает эту нагрузку, как должное, и стоически выдерживает все удары судьбы – в этом она немного похожа на героиню книги Максима Горького. Даже когда мужчины дают слабину, не понимая, как реагировать на реальность, женщина воплощает твёрдость и решительность. Лишь со старшим сыном Томом она может быть временами полностью откровенной:

«Ты молодой, ты смотри вперёд, а я… у меня сейчас только дорога перед глазами. Да вот ещё думаю, скоро ли проголодаются, скороли спросят свиных костей. <…> Хватит с меня. Больше я ничего не могу. А задумаюсь, вам от этого хуже будет. Вы все тем и держитесь, что я о своём деле пекусь»

Джон Кэррадайн в роли Джима Кейси

Джим Кейси – когда-то он был священником, но прекратил религиозную деятельность, потому как почувствовал, что недостаточно сильно верит и чересчур часто грешит. В его душу закралось сомнение. Не смотря на то, что многие по-прежнему называют его проповедником, он всячески открещивается от этого звания. Кейси – наиболее рефлексирующий отстранённый персонаж произведения Стейнбека.

Где-то в середине путешествия Кейси говорит Тому:

«Я всё время слушаю. Потому и задумываюсь. Сначала слушаю, что люди говорят, а потом начинаю понимать, что они чувствуют. Я их всё время слышу, я их чувствую; люди бьют крыльями, точно птицы, залетевшие на чердак. Кончится тем, что поломают они себе крылья о пыльные стёкла, а на волю так и не вырвутся».

Он пытается понять смысл жизни, понять человека и его душу, понять, как всем быть дальше. И, судя по всему, в конечном итоге, он это понимает.

Дядя Джон – старший брат отца семейства, горький пьяница. На протяжении многих лет его разъедает чувство вины за смерть жены. Когда-то он вовремя не вызвал ей врача, и она умерла. С тех пор Джон сам не свой, и в отчаянной попытке хоть как-то искупить вину старается делать добро детям своего брата. Несмотря на сложное психическое состояние, он отправляется в путешествие вместе со всей семьёй и всячески старается быть полезным.

Разумеется, и другие герои яркие. И старший Джоуд, и Эл (младший брат Тома), и совсем маленькие Руфь с Уинфилдом. Чтобы насладиться всем калейдоскопом достоверных интересных личностей, рекомендуем взять и прочитать роман.

Фильм «Гроздья гнева»

Обыкновенно говорим об экранизации, если таковая имеется, и о ней не совсем стыдно рассказать. А фильм «Гроздья гнева» режиссёра Джона Форда – совсем не то, от чего можно устыдиться.

режиссёр Джон Форд

Перед нами тот редкий случай, когда великая книга породила не менее великий фильм. Джон Форд поставил картину практически сразу вслед за публикацией романа Джона Стейнбека – в 1940-м году. И определённо можно назвать экранизацию в числе наиболее ярких американских фильмов 40-х годов. Экранная версия Форда в реалистической манере показывает США Великой Депрессии, а отличный актёрский состав успешно оживляет в кадре написанных на бумаге персонажей Стейнбека. Работы Генри Фонды (Том Джоуд), Джейн Дарвелл (Мать) и Джона Кэррадайна (Кейси) запоминаются надолго.

фильм Гроздья гнева

В то же время, кинолента в некоторых аспектах отступает от литературного первоисточника. Наиболее бросающееся в глаза различие – уровень жёсткости. Стейнбек беспощаден к читателю. Его реальность обжигает, злит и не оставляет никакой надежды на то, что всё само станет лучше.

Джон Форд сам по себе сентиментален (это заметно по всей его фильмографии), и он сильно сглаживает острые углы, вдобавок Голливуд того времени не слишком любил представлять жизнь, как она есть – щадил зрителя (или отправлял его в мир грёз). Потому фильм «Гроздья гнева» значительно мягче по общему настрою. Что, конечно, не снижает его художественной ценности.

Кинокартина стала обладателем двух премий «Оскар»: за лучшую режиссуру и лучшую женскую роль второго плана.

По-прежнему «Гроздья гнева»?

Актуальна ли сегодня книга, которую написал Джон Стейнбек? «Гроздья гнева» не принадлежат одной лишь истории литературы. Роман поднимает те же самые вопросы, которые стоят сегодня чрезвычайно остро по всему земному шару. В России в том числе. По-прежнему существуют безработные. По-прежнему существует хищническое желание заработать на горе других. По-прежнему существует бессовестная эксплуатация человеческого труда. По-прежнему в душах людей зреют гроздья гнева. И по-прежнему справиться с этими вызовами можно лишь сообща.

Сюжет

Действие романа происходит во времена Великой депрессии. Бедная семья фермеров-арендаторов, Джоуды, вынуждена покинуть свой дом в Оклахоме из-за засухи, экономических трудностей и изменений в принципах ведения сельского хозяйства. В практически безвыходной ситуации, они направляются в Калифорнию вместе с тысячами других семей «оки», надеясь найти там средства к существованию.

Персонажи

Том Джоуд - главный герой романа, второй сын семьи Джоудов.
Мать - практичная и сердечная женщина, в тяжелые времена становится центром семьи.
Отец - Том Джоуд, 50 лет. Работящий издольщик, лидер семьи, но уступает лидерство жене.
Дядя Джон - Джон Джоуд, старший брат отца. Полон чувства вины за смерть своей молодой жены, которой он не привел доктора, посчитав, что ее жалобы - это только боль от еды. С момента ее смерти пытается искупить свой грех, делая людям добро, в основном, ребятишкам. Время от времени срывается и поддается своим слабостям к алкоголю и женщинам.
Джим Кейси - бывший проповедник, потерявший веру. В начале романа часто рассуждает о вере и человеческой душе, во время дороги в Калифорнию больше молчит и наблюдает. К концу книги возглавляет забастовку против нечеловеческих условий труда. Погибает от руки участника организации «Американский легион».
Эл Джоуд - третий сын, 16 лет, интересуется в основном машинами и девушками.
Роза Сарона - молодая мечтательная дочь. В финале романа рождает мертвого ребенка, вероятно из-за неправильного питания.
Конни - муж Розы Сарона. Молодой и наивный, он ошеломлен обязанностями, наложенными браком и беременностью жены. Вскоре по прибытию в Калифорнию, он бросает семью.
Ной - старший сын в семье. Пострадал при родах, семья и другие люди считают его «немного странным». Покидает семью, оставшись у реки Колорадо.
Дед - дедушка Тома, буйный и озорной, в начале очень радостно принявший идею переезда. Усыпленный семьей и увезенный насильно, умирает вечером первого дня, предположительно от сердечного приступа. По мнению Кейси, он умер потому, что не захотел покидать родные места.
Бабка - бабушка Тома, теряет волю к жизни после смерти мужа, умирает во время переезда через пустыню.
Руфь - младшая дочь семьи, 12 лет.
Уинфилд - младший сын семьи, 10 лет.

История создания

Лето 1936 года Стейнбек провел среди сезонных рабочих Калифорнии. Он собирал материал для серии статей и очерков под общим названием «Цыгане периода урожая». Все увиденное потрясло писателя. Оказалось, что подавляющее число сезонников - это не пришельцы из Мексики, а обычные американские граждане. Картины жалкого существования сезонников не выходили из головы, он решает написать о них новую книгу, назовет он ее «Дела Салатного города». Но работа продвигалась медленно.

Пройдет еще три года. Стейнбек совершит еще не одну поездку в лагеря сезонников, проедет на автомашине по их пути из Оклахомы в Калифорнию, прежде чем он напишет книгу, которая в окончательном варианте получит название «Гроздья гнева».

Экранизация

В 1940 году режиссёром Джоном Фордом по роману был снят одноимённый фильм . Однако финал фильма существенно отличается от финала литературного произведения - согласно канонам голливудского кино, кинолента заканчивается хэппи-эндом, в то время, как окончание книги остается открытым.

Название романа

Название романа обычно возводят к цитате из библейского Откровения Иоанна Богослова :

И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. (Откр. 14:19)

В романе «гроздья гнева» - это метафора. «В душах людей наливаются и зреют гроздья гнева - тяжелые гроздья, и дозревать им теперь уже недолго.» - пишет автор.

Культурное влияние

В фильме «Чума » у мальчика за пазухой виднеется эта книга.

Является названием модификации к игре Diablo_II

Купить электронную

Некогда целые поколения обездоленных американцев создали для себя столь эфемерное представление будущего, в котором они ни в чем не нуждаются, в котором живут размеренно и не боятся встречать завтрашний день, когда соблюдаются все права и свободы граждан. Получив довольно банальное по звучанию название « », этот феномен стойко укоренился в сознании многомиллионного населения. Примечательно, что термин никогда не имел однозначной трактовки, видимо потому, что каждый слой населения вкладывал в него свой смысл. Для одних американской мечтой был некий образ жизни, в котором семья имеет все, в чем нуждается, когда существование за гранью бедности осталось позади. Для других же это понятие, возможно, имело иной смысл. Наверное не случайно, практически каждый президент США, вступавший на свою должность, в своих речах обещал осуществлять такого рода политику, чтобы максимально приблизить исполнение этой мечты.

Еще более примечательно, что впервые зародилось это понятие во . Это был довольно трудный период для целой страны, когда сотни тысяч фермерских семей были вынуждены покинуть свои земли за неимением средств для оплаты ренты. Для банков мелкие фермерства оказались невыгодными, поэтому было принято решение отказаться от привычной ручной работы и возделывать их с помощью тракторов. По неофициальным подсчетам около 2,5 миллионов жителей остались без крова. В итоге последовал вполне логичный вопрос: Что делать дальше? Простым фермерам, потерявшим свой кров и работу, ничего больше не осталось, кроме как решиться на опаснейшую авантюру и пуститься в дальнюю дорогу на запад. Ослепленные Мечтой, миллионы американцев в одночасье ринулись за обещанными деньгами в золотой штат Калифорнию, где, согласно рекламным буклетам, постоянно есть работа, виноград и апельсины растут прямо вдоль дороги, а число рабочих мест значительно превышает количество нуждающихся в ней. Однако Мечта оказалась пустой надеждой, а человек по природе своей падок на красивые и заманчивые речи и временами не сразу способен включить рацио и абстрагироваться от низменных порывов. Такая ситуация оказалась на руку мелким и средним землевладельцам, которые наверняка имели собственное представление о том, как должна выглядеть на самом деле Американская Мечта, в частности они должны жить в достатке, пока миллионы бедняков существуют разрозненно, в тумане Мечты, и в интересах самих землевладельцев как можно дольше подпитывать пламя в очаге надежды обездоленного люда, не давая тому разгореться до размеров пожара. И вот к такому землевладельцу приезжают сотни, даже тысячи голодных семей, готовых работать за бесценок, хоть за краюху хлеба, но лишь бы работать, и чем больше они приезжают, тем меньше денег им необходимо платить за работу!

Роман Джона Стейнбека «Гроздья гнева» посвящен одной из таких семей. Писатель лично находился в рабочих лагерях таких переселенцев и собирал материал, неоднократно возвращался и позже в эти лагеря, изъездил путь из Оклахомы в Калифорнию, подобно семейству Джоудов, описанных в книге. Изначально планировался публицистический очерк, однако Стейнбек был столь поражен происходившим, что все наброски он воплотил в один большой роман. Полученный гонорар он пожертвовал сезонным работникам; в дальнейшем ему предлагали еще раз вернуться к этой теме, но свой отказ он объяснил нежеланием зарабатывать на этих бедных людях. Еще перед публикацией своей работы писатель предрекал своему роману тяжкую участь, что, собственно, и произошло. Его книга запрещалась, публично предавалась огню, встречала сильнейшее сопротивление со стороны власти за резкую критику проводимой политики монополизации и индустриализации, но вопреки всем обстоятельствам книгу читали. Причем в 1939 году произведение «Гроздья гнева» оказалось самым покупаемым и читаемым в Соединенных Штатах.

Как уже было сказано, действия романа относят нас в штат Оклахома времен Великой Депрессии. Семья Джоудов, как и сотни тысяч других подобных семей, вынуждены оставить свои родные земли, которые они возделывали годами, но жесткая политика внедрения новых технологических единиц лишили мелких фермеров последних источников заработка. В поисках лучшей жизни они отправляются в долгий путь по направлению к Калифорнии, где таким же как и они обещают достойную жизнь, постоянную работу, и т. д. В пути каждый из членов семьи строит свои личные планы по прибытию в золотой штат, но, как уже было сказано выше, этим мечтам не было суждено сбыться. В пути Джоудам приходится столкнуться с многочисленными трудностями, вплоть до потери близких. Примечательно, какие бы удары не наносила им судьба, Джоуды продолжают верить в свою Мечту, они не прекращают свой путь и всегда находят в себе моральные и физические силы сделать новый шаг вперед. Но как бы оптимистично не звучали эти слова, книга буквально наполнена серостью и печалью, а порой чтение сопоставимо с траурной процессией. Столь тяжелое впечатление может произвести книга!

В романе Стейнбек пишет следующее: «В душах людей наливаются и зреют гроздья гнева - тяжелые гроздья, и дозревать им теперь уже недолго». Название «Гроздья гнева» отсылают нас к Откровению Иоанна Богослова, в котором дословно говорится о гневе, который может вылиться на тех, кто его и вызвал. В целом, роман Стейнбека сплошь пропитан библейской, или точнее, антибиблейской тематикой, тому подтверждение мы видим в названии книги. Также проповедник Кейси, один из спутников Джоудов, отошел от духовных дел и объясняет это тем, что нет в нем больше никакой благодати, не видит он больше смысла в своих службах. По его же словам нередко после окончания службы предавался блудным делам, что однозначно идет вразрез с общепринятыми церковными канонами. Имя дочери Розы Сароны взято из Песни Песней Соломона, в которой говорится следующее: « Я роза сарона, я лилия долин». В западной культуре эта роза является символом Божьей Матери. Возможно, Стейнбек именно в этой девушке запечатлел небольшую искорку надежды на просветление и обретение лучшей жизни, что в часы бедности, бунтарства и озлобленности есть место человечности, которое так трудно рассмотреть сквозь серость всего произведения. Такой вывод можно сделать, поняв замысел автора в концовке произведения. Дело в том, что в финальных строках Роза Сарона не позволяет умереть бедняку от голодной смерти, накормив его грудью. Эта ситуация отсылает нас к картине «Отцелюбие римлянки», запечатлевшая историю, согласно которой дочь кормит грудью своего отца, приговоренного к голодной смерти. Осудившие Кимона (отца девушки) увидели такую любовь и самопожертвование и помиловали старика. Таким образом, Роза Сарона изображена в роли символа покаяния перед родителями, в частности за то, что сама не смогла сполна получить сыновьей любви, потеряв ребенка при родах.

После прочтения романа Стейнбека «Гроздья гнева» вы вряд ли испытаете восторженные чувства. Эта книга действительно очень тяжела для восприятия, временами душит, словно привязанный к горлу камень, однако осознание того, что это произведение выступает в роли предупреждения или напутствия и для нынешнего поколения, несомненно, останется с вами. Именно за это стоит сказать огромное спасибо Стейнбеку, и за его не приукрашенное описание и прямоту изложения. А нам лишь остается не терять человечность внутри себя, дабы потом не приходилось искать ее заново.